и накрыл им тело женщины, чтобы мальчишка не видел изувеченную, залитую кровью мать. Очень быстро приехала милиция, оцепившая место происшествия, "Скорая помощь", зачем-то пожарные, собралась огромная толпа зевак. Все они охали, ахали и обсуждали произошедшее. Как-то так вышло, что без внимания остался только плачущий мальчишка, сидевший на обочине дороги. "Ну, как так? " — подумал Никулин, вышел из толпы (милиция, увидев известного актёра, останавливать его не стала, только честь отдала) и сел рядом с мальчиком. Утешил, как мог, подарил свой красный галстук с изображением пчелы, а потом ещё и на такси домой к бабушке увёз.

В этот день у Никулина была назначена серьёзная встреча с японской делегацией. Юрий Владимирович, естественно, опоздал. Опоздал почти на полтора часа, да ещё и вошёл в кабинет без пиджака (костюм приобретался специально за границей, для протокольных мероприятий), без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Руководитель токийской делегации Ито Кобаяси и его коллеги посчитали внешний вид и опоздание Никулина оскорблением, нарушением протокола, на котором азиаты зациклены, и демонстративно покинули цирк.

Только спустя пять лет Кобаяси узнал истинную причину опоздания директора Цирка на Цветном Бульваре. Никулина пригласили в столицу Японии, прислав за ним самолёт, принадлежащий компании. В офисе Юрия Владимировича встретило семьдесят восемь низко поклонившихся японцев без пиджаков, без галстуков и в белых рубахах, рукава которых были закатаны до локтя.

спросили — что ей интересно было бы посмотреть в Советском Союзе, с кем познакомиться?

Депутатша ответила, что в молодости занималась музыкой и ей было бы интересно узнать, как в Советском Союзе обстоят дела в этой отрасли народного хозяйства.

Решено было показать так сказать товар лицом. Самым подходящим для обаяния депутатши признали Журбина — 36 лет, член КПСС, на тот момент автор 6 мюзиклов, 3 опер (в том числе первой советской рок-оперы "Орфей и Эвридика"), 2 симфоний и нескольких концертов для фортепиано с оркестром. Это не считая многочисленных песен и мелодий к фильмам.

В назначенное время в квартиру к Журбину приехала депутатша в сопровождении переводчика и сопровождающего.

Познакомились, сели пить чай. Журбин, что называется распустил хвост и рассказал обо всех своих достижениях.

Потрясенная депутатша слушала с открытым ртом про рок-оперы и симфонии, вынуждена была признать, что в Мексике нет и близко ничего подобного. Журбин сыграл несколько своих мелодий на рояле.

Депутатша, что называется "була у захваті".

Наконец, Журбин вспомнил, что его гостья тоже имеет какое-то отношение к музыке и предложил ей сыграть что-нибудь.

Депутатша отказывалась, говорила, что она никоим образом не может даже и подумать, сесть за инструмент после великого Журбина, ведь его рок-оперу сыграли (подумать только!) уже около 2 тысяч раз.

После таких лестных слов гостьи, Журбин удалился к тумбочке, достал одну из своих пластинок, надписал и одарил ею депутатшу.

Но Журбин снисходительно настаивал.

— Ну, хорошо, — наконец-то сдалась депутатша.

— В молодости, я сочинила одну песню. Сейчас я вам её исполню.

Мексиканка села за инструмент и сыграла. И даже спела.

Повисла звенящая тишина. У всех трёх советских товарищей отвалилась челюсть.

Журбин что-то лепетал про то, что он считал эту песню народной. Но нет. Автор мелодии и слов сидела за его роялем собственной персоной.

Это была Консуэло Веласкес.

И её "Bésame mucho".

так еще и оборудована металлической лесенкой через трубу тепловой сети. Что мне нравится на моей любимой родине – так это то, что строгость законов в ней всегда умалялась их неисполнением.

Тайминг выверен до секунды, утром туманным с сумкой с материалами и туфлями Högl, каблук 8 см, я несусь на всех парах, потому что как всегда опаздываю. Пролетаю больницу насквозь и упираюсь носом — в свежезаваренный забор. Прям поверх металлической лесенки, и заварен прочно. Рядом топчется в растерянности какой-то молодняк. Видать, для них тоже неожиданность. У меня выбора нет – если я пойду в обход, я опоздаю. А я ж сегодня типа учитель. Я – ребята, что делать будем? Они – ну, мы вас можем подсадить. Но сами не полезем. Лады. Костюмчик брючный, хоть тут повезло. Запихали они меня наверх кое-как, свалилась я на другую сторону, дальше – а второй забор тоже заварен! Суки! Как я корячилась! Молодняк рукоплескал.

К счастью, школьный забор остался дырявым без изменений, я не опоздала, бегом переобулась, бегом в кабинет, занятие провела, выплываю гордо в коридор. Вся такая умная, в очочках и Högl. И что вы думаете – прямо на меня идет тот самый молодняк, который меня на верх забора час назад под задницу запихивал! Провалиться мне на этом месте! И знаете, что они сделали? Они – отвернулись. Они одновременно всей компанией посмотрели в сторону, синхронно. Как сказала мне одна учительница, "В нашей школе мы уважаем друг друга. Преподаватели не ругаются матом при детях, дети не ругаются матом при преподавателях".

что в связи с тем, что кто-то отменил свою запись, я могу прийти к ним уже в 9.30. Я как раз только отправила свою семью в школу и на работу, а часы уже показывали без четверти девять, и до врача было 35 минут езды.

Поэтому я торопилась. Как, наверное, большинство женщин, перед посещением гинеколога я хотела уделить некоторое время интимной гигиене, но на этот раз у меня было слишком мало времени для тщательного ухода, поэтому я просто схватила тряпочку для мытья, лежавшую на умывальнике, и быстренько подмылась с ее помощью, чтобы хотя бы иметь "презентабельный" вид. Тряпочку я быстренько бросила в бак с грязным бельем, быстро оделась и в спешке поехала в клинику. Там мне пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем я смогла войти в кабинет к доктору. Так как я, как и множество женщин, знакома с этой процедурой много лет, то я привычно залезла на кресло, смотрела в потолок и представляла себе, будто я в Париже или в каком-нибудь другом далеком месте.

Вошел врач и я должна сказать, что была несколько удивлена, когда он сказал: "Ох, как мы сегодня постарались!" Я ничего не ответила и с облегчением восприняла окончание процедуры.

Весь остаток дня я провела за домашними делами — уборка, покупки, готовка...

Когда закончились школьные занятия, моя шестилетняя дочь вернулась домой. Она одна играла в ванной комнате, когда она крикнула: Мама, а где моя тряпочка для мытья?"

Я ей ответила, что она в стирке и чтобы она взяла себе чистую.

Но она возразила: "Нет, мама, мне нужна именно та, которая лежала на умывальнике, я ведь в нее положила все свои блестки и звездочки!"

евреи – граждане Турции, а Турция не участвует в войне.

Немецкий офицер ответил, что там нет турецких граждан, “там только одни евреи”, и тогда Недждет Кент и его помощник тоже сели в вагон и отказывались выходить из него, несмотря на требования нацистов.

На следующей станции уже группа немецких офицеров поднялась в вагон, и принесла извинения Кенту, попросив его вернуться в Марсель, они пригнали для него автомобиль.

Но Кент был непреклонен, “как представитель светского правительства Турции, которое категорически выступает против разделения людей по их религиозным и этническим признакам, я не могу оставить этих людей здесь и отправить их на погибель, " сказал он.

Удивленные его бескомпромиссной позицией нацисты, в конечном итоге, отпустили поезд в Турцию.

Всегда есть Люди с большой буквы??!

В 2001 году Недждет Кент был удостоен ордена за высшие заслуги перед Отечеством, одной из самых высоких наград Турции, а также специальной медалью правительства Израиля за спасение евреев во время Холокоста.

Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Когда вспомнили его героический поступок, ему было 9О лет, то есть примерно через 60 лет.

(Родился: 1 января 1911 года, Константинополь.

Умер: 20 сентября 2002 года (91 год), Стамбул, Турция.

Дети: Мухтар Кент.)

с самим Генри Фордом.

На заводе Ford в Ривер-Руж возникла техническая проблема с большим генератором, и инженеры-электрики завода не могли понять, в чём проблема. Форд лично обратился за помощью к Штейнмецу. Когда "маленький великан" прибыл на фабрику, он отказался от любой помощи и потребовал блокнот, ручку и койку. Он провёл на фабрике два дня и две ночи, слушая шум генератора и выполняя бесчисленные сложные вычисления.

На третий день он внезапно потребовал, чтобы ему принесли лестницу, рулетку и мел для доски. С большим трудом (учитывая его горб и дисплазию плеча) он поднялся по лестнице, пока не достиг вершины генератора. Используя рулетку, он вымерял точную точку на поверхности огромной машины и сделал отметку мелом.

Затем он спустился по лестнице и сообщил скептически настроенным инженерам, окружавшим его, что им придется снять боковую пластину, разобрать катушку генератора и снять 16 витков провода, начиная с того самого места, где он сделал меловую отметку.

После внесения исправлений, к изумлению инженеров, генератор снова заработал идеально.

Генри Форд был в восторге, пока не получил счёт от General Electric на сумму $10 000. Он признал отличную работу, проделанную блестящим инженером европейского происхождения, но почтительно попросил прислать более подробный отчет о проделанной работе, ведь 10 000 долларов были астрономической суммой в то время!

Штейнмец выполнил просьбу и вернул счёт, к которому он добавил следующую информацию:

— Меловая отметка на генераторе — 1 доллар;

— Знание того, где её нужно поставить — $9, 999;

— Итого к оплате: 10 000 долларов США.

Счёт был оплачен. Молча, без протестов и без дальнейших задержек.

Эта история упоминается в письме Джека Б. Скотта редактору журнала "Life", опубликованном 14 мая 1965 года.

Штейнмец имел рост всего 120 см, но он стал великим инженером и ученым. Альберт Эйнштейн, Никола Тесла и Томас Эдисон были его друзьями, а его вклад в математику и электротехнику сделал его одним из самых любимых и мгновенно узнаваемых людей своего времени.